Въ своемъ критическомъ разборѣ моего курса «Русское государственное право» проф. Куплеваскiй останавливается между прочимъ на томъ толкованiи, какое я даю постановленiямъ основныхъ законовъ о порядкѣ престолонаслѣдiя, находя его «очень запутаннымъ и едва ли правильнымъ» [1] и отдавая предпочтенiе иному, якобы общепринятому толкованiю.
Но прежде всего должно замѣтить, что въ нашей литературѣ государственнаго права никакого общепринятаго толкованiя законовъ о престолонаслѣдiи вовсе не существуеть.
У Дюгамеля дѣло ограничивается дословной перепечаткой акта 5 апрѣля 1797 года [2] , у Клобуцкаго такой же перепечаткой соотвѣтствующихъ статей свода [3] ; у Андреевскаго [4] , Романовича-Словатинскаго [5] и Градовскаго [6] дословная перепечатка замѣняется пересказомъ, но также безо всякихъ объясненiй. Самъ составитель свода Сперанскiй въ своихъ бесѣдахъ о законахъ, излагая порядокъ престолонаслѣдiя, ограничивается передачей статей 3 и 5 осн. зак., совершенно не упоминая о всѣхъ другихъ статьяхъ, относящихся къ этому вопросу [7] .
Между тѣмъ постановленiя ст. 5–13 основныхъ законовъ вовсе не отличаются такою ясностью и опредѣленностью, чтобы правильное ихъ толкованiе могло быть установлено изъ нихъ самихъ, безъ тщательнаго сопоставленiя съ подлиннымъ текстомъ акта 5 апрѣля 1797 года и съ учрежденiемъ Императорской Фамилiи. Да и сами составители послѣдующихъ изданiй свода, очевидно, сознавали это. Порядокъ престолонаслѣдiя оставался и остается ни въ чемъ неизмѣняемымъ со времени акта 5 апреля, вполнѣ точно и обстоятельно его опредѣлившаго, а между тѣмъ изложенiе соотвѣтствующихъ статей во второмъ изданiи свода 1842 г. было нѣсколько измѣнено, очевидно, съ цѣлью придать имъ бòльшую опредѣлительность. Однако, въ дѣйствительности, сдѣланныя тогда измѣненiя, сохранившiяся и въ позднѣйшихъ изданiяхъ свода 1857 и 1892 гг., нисколько не содействовали приданiю этимъ статьямъ большей ясности.
Источникомъ для составленiя статей 5–13 основныхъ законовъ и притомъ единственнымъ источникомъ послужилъ актъ 5 апреля 1797 года. Въ немъ порядокъ престолонаслѣдiя опредѣляется чисто въ описательной, конкретной формѣ. Императоръ Павелъ опредѣляетъ въ немъ, въ какомъ порядкѣ послѣ него долженъ быть наслѣдуемъ престолъ его сыновьями и дочерьми. Опредѣленiя эти въ ихъ конкретной формѣ совершенно ясны и точны. «Избираемъ, говорится въ немъ, наслѣдникомъ, по праву естественному послѣ смерти моей, Павла, сына нашего большаго Александра, а по немъ все его мужеское поколѣнiе. По пресѣченiи сего мужескаго поколѣнiя, наслѣдство переходитъ въ родъ втораго моего сына, гдѣ и слѣдовать тому, что сказано о поколѣнiи старшаго моего сына и такъ далѣе, если бы болѣе у меня сыновей было; что и есть первородство. По пресѣченiи послѣдняго мужескаго поколѣнiя сыновей моихъ, наслѣдство остается въ семъ родѣ, но въ женскомъ поколѣнiи послѣдне-царствовавшаго, въ которомъ слѣдовать тому же порядку, предпочитая мужеское лицо женскому… По пресѣченiи сего рода, наслѣдство переходитъ въ родъ старшаго моего сына въ женское поколѣнiе, въ которомъ наслѣдуетъ ближняя родственница послѣдне-царствовавшаго рода вышеупомянутаго сына моего, а въ недостаткѣ оной, то лицо мужеское или женское, которое заступаетъ ея мѣсто, что и есть заступленiе. По пресѣченiи же сихъ родовъ наслѣдство переходить въ женскiй родъ прочихъ моихъ сыновей, слѣдуя тому же порядку, а потомъ въ родъ старшей дочери моей въ мужеское поколѣнiе, а по пресѣченiи онаго въ женское ея поколѣнiе, следуя порядку, наблюдаемому въ женскихъ поколѣнiяхъ сыновей моихъ. По пресѣченiи мужескаго и женскаго старшей дочери моей, наслѣдство переходить къ поколѣнiю мужескому, а потомъ женскому второй дочери моей и такъ далѣе. Здѣсь правиломъ положить должно, что меньшая сестра, хотя бы и сыновей имѣла, не отъемлетъ права у старшей, хотя бы незамужней».
Изъ такого описанiя порядка престолонаслѣдiя ясно, что мужскимъ линiямъ отдается безусловное преимущество передъ женскими. Самая отдаленная мужская линiя исключаетъ самую близкую женскую. Только послѣ полнаго пресѣченiя всѣхъ мужскихъ пoкoлѣнiй всѣхъ сыновей Павла I престолъ можетъ перейти въ женскую линiю.
Въ мужскихъ линiяхъ престолъ наслѣдуется по порядку первородства, такъ что линiи призываются къ наслѣдiю престола одна за другой по порядку ихъ старшинства и притомъ именно линiи, такъ что самый отдаленный представитель старшей линiи имѣетъ преимущество передъ самымъ близкимъ представителемъ младшей (Lineal Primogeniturordnung).
Порядокъ призыва къ наслѣдiю престола женскихъ линiй представляется болѣе сложнымъ. Прежде всего отдается преимущество женскимъ поколѣнiямъ мужскихъ родовъ, т. е. происходящимъ отъ сыновей Павла, предъ мужскими и женскими поколѣнiями его дочерей.
Женскiя поколѣнiя мужскихъ родовъ призываются въ такомъ порядкѣ, что прежде всего наслѣдiе престола принадлежитъ женскому поколѣнiю послѣдне-царствовавшаго. Послѣ полнаго пресѣченiя и женскаго поколѣнiя рода послѣдне-царствовавшаго сына Павла, къ наслѣдiю престола призывается женское поколенiе его старшаго сына, затѣмъ второго, и т. д.
Женскiя поколѣнiя въ родѣ каждаго изъ сыновей Павла наслѣдуютъ престолъ въ такомъ порядкѣ, что сначала призываются ближайшiя родственницы послѣдне-царствовавшаго представителя мужскаго поколѣнiя этого рода, а затѣмъ родственницы раньше царствовавшихъ. Такъ какъ старшiе царствуютъ раньше, а младшiе послѣ, то въ женскихъ поколѣнiяхъ каждаго мужскаго рода получается порядокъ обратный порядку первородства (Rückwärtsprimogeturordnung), и актъ 5 апрѣля 1797 г. называеть этотъ порядокъ — порядкомъ заступленiя, указывая на него, какъ на отличительную особенность престолонаслѣдiя въ женскихъ линiяхъ.
Потомство дочерей Павла призывается затѣмъ къ наслѣдiю престола въ порядкѣ первородства, съ тою лишь особенностью, что преимущество мужскихъ поколѣнiй предъ женскими тутъ не такъ безусловно, какъ въ мужскихъ родахъ. Младшiй брать устраняетъ старшую сестру, но племянникъ не исключаетъ тетки, старшей сестры своей матери.
Актъ 5 апрѣля 1797 г. опредѣляетъ собственно только порядокъ чередованiя въ наслѣдованiи престола сыновей и дочерей Павла съ ихъ мужскимъ и женскимъ потомствомъ. Въ немъ нѣтъ прямого указанiя на то, въ какомъ порядкѣ чередуется между собой въ наслѣдованiи престола самое это потомство: внуки, внучки, правнуки и т.д. Павла I. Но именно отсутствiе особаго опредѣленiя порядка ихъ чередованiя означаетъ, что порядокъ этотъ долженъ быть тотъ же самый, какъ и для дѣтей самого Павла. Сыновья и дочери Николая I, Александра II, Александра III должны быть призываемы къ наслѣдiю престола тѣмъ же чередомъ, какъ сыновья и дочери Павла. Порядокъ наслѣдованiя престола въ потомствѣ всѣхъ царствовавшихъ императоровъ долженъ быть, конечно, одинъ и тотъ-же.
И въ этомъ отношенiи нѣтъ никакого основанiя делать какое-либо различiе между мужскими и женскими поколѣнiями: какъ въ мужскихъ, такъ и въ женскихъ поколѣнiяхъ внуки и внучки, правнуки и правнучки и т. д. наслѣдуютъ престолъ въ томъ-же самомъ порядкъ, какъ сыновья и дочери Павла.
Актъ 5 апрѣля говорить лишь общимъ образомъ о женскихъ поколѣнiяхъ сыновей Павла. Но само собою разумеется, что и женскихъ поколѣнiй, происходящихъ отъ каждаго изъ сыновей Павла, можетъ быть несколько. Это можетъ быть потомство его внучекъ, правнучекъ, праправнучекъ и притомъ какъ женское же, такъ и мужское. Такъ, къ женскому поколѣнiю Николая I принадлежитъ не только потомство его собственныхъ дочерей, но и потомство дочерей его сыновей Александра, Константина, Николая, Михаила, и могущее быть потомство ихъ внучекъ, правнучекъ и т.д. Всѣ эти женскiя поколѣнiя, какъ принадлежащiя къ роду пocлѣднe-цapcтвовaвшагo сына Павла I, должны быть, согласно прямому постановленiю акта 5 апреля, исчерпаны раньше призванiя къ престолонаслѣдiю женскихъ поколѣнiй, принадлежащихъ къ роду какого-либо другого сына Павла I. Такъ какъ Александръ и Константинъ Павловичи вовсе не оставили потомства, то по пресѣченiи всѣхъ женскихъ поколѣнiй, принадлежащихъ къ роду Николая I, престолъ долженъ бы былъ перейти въ женскiя поколѣнiя, принадлежащiя къ роду Михаила Павловича, и, лишь послѣ пресѣченiя и этихъ поколѣнiй, въ родъ дочерей Павла въ порядкѣ первородства.
Порядокъ призыва по наслѣдiю престола женскихъ поколѣнiй въ каждомъ отдѣльномъ родѣ: въ родѣ Николая I, его сыновей, его внуковъ и т. д. долженъ быть тотъ-же самый, что и въ родѣ самого Павла I. Поэтому по пресѣченiи потомства ближайшей родственницы послѣдняго представителя мужскихъ линiй къ наслѣдiю престола должно быть призвано женское поколѣнiе старшаго брата послѣдняго представителя мужскихъ поколѣнiй, затѣмъ женское поколенiе его второго, третьяго и т. д. его братьевъ; затѣмъ мужскiя и женскiя поколѣнiя его сестеръ въ порядкѣ первородства; затѣмъ въ такомъ-же порядкѣ поколѣнiя, ведущiя свое начало отъ его дядей и тетокъ; затѣмъ двоюродныхъ дѣдовъ и бабокъ и т.д.
Такимъ образомъ, постановленiя акта 5 апрѣля, хотя и имѣютъ конкретно описательный характеръ, даютъ достаточное основанiе для совершенно полнаго и исчерпывающаго всѣ возможные случаи опредѣленiя порядка престолонаслѣдiя во всѣхъ прямыхъ и боковыхъ линiяхъ.
При составленiи на этомъ основанiи соотвѣтствующихъ постановленiй основныхъ законовъ можно было избрать два различныхъ пути. Можно было, во-первыхъ, сохранить описательную форму и опредѣлить порядокъ престолонаслѣдiя въ видѣ описанiя того, въ какомъ порядкѣ должны быть послѣдовательно призываемы на престолъ различные роды и поколѣнiя въ потомствѣ Павла I; при этомъ можно бы было цѣликомъ воспроизвести въ сводѣ постановленiя акта 5 апреля. Можно было, во-вторыхъ, формулировать на основанiи этого акта общее абстрактное опредѣленiе установляемаго имъ порядка престолонаслѣдiя.
Въ такомъ случаѣ слѣдовало бы вовсе отбросить конкрентное описанiе того, кто наслѣдуетъ послѣ того или другого отдѣльнаго императора.
Составители Свода не избрали определенно ни того, ни другого пути, а соединили вмѣстѣ общее опредѣленiе и подробное описанiе. При этомъ абстрактное опредѣленiе не нашло себѣ въ Сводѣ достаточно полнаго развитiя, а описанiе лишилось должной определенности, такъ какъ собственныя имена замѣнились въ Сводѣ совершенно неопредѣленными обозначенiями «Царствующiй Императоръ» и просто «Императоръ».
Ст. 5 Осн. Зак. даетъ общее абстрактное опредѣленiе; ст. 6–13 конкректное истолкованiе этого опредѣленiя. Начало ст. 6: «посему» прямо указываетъ, что далѣе слѣдуетъ только объясненiе уже вполнѣ опредѣленнаго въ ст. 5 порядка престолонаслѣдiя.
Такъ, очевидно, понималъ соотношенiе этихъ статей и Сперанскiй. Мы уже говорили, что для объясненiя существующаго у насъ порядка престолонаслѣдiя онъ считалъ вполнѣ достаточнымъ привесть одну только пятую статью [8] , вовсе даже не упоминая о слѣдующихъ 6–13 статьяхъ: онѣ представлялись ему — наряду со статьей 5 — какъ бы излишними. И въ этомъ нѣтъ ничего страннаго: Сперанскiй не вполнѣ былъ свободенъ при составленiи Свода и при составленiи Основныхъ Законовъ, конечно, еще менѣе свободенъ, чѣмъ при составленiи какой бы ни было другой части Свода.
Въ ст. 5 говорится: «Оба пола имѣютъ право къ наслѣдiю престола; но преимущественно принадлежитъ сiе право полу мужскому по порядку первородства; за пресѣченiемъ же послѣдняго мужскаго поколѣнiя, наслѣдiе престола поступаетъ къ поколѣнiю женскому по праву заступленiя». Такого общаго опредѣленiя въ Актѣ 5 апрѣля нѣтъ. Оно явилось впервые въ Сводѣ. Опредѣленiе это формулировано довольно удачно и если бы къ нему присоединить опредѣленiя «порядка первородства» и «право заступленiя», порядокъ престолонаслѣдiя былъ бы опредѣленъ съ совершенной полнотой и точностью.
Но въ Основныхъ Законахъ не дано этихъ опредѣленiй, а въ примѣчанiи къ ст. 696 ч. 1 т. Х изд. 1832 г. право заступленiя истолковано какъ право представленiя [9] . Подобное отождествленiе права заступленiя съ правомъ представленiя основано, однако, на очевидномъ недоразумѣнiи. Принявъ его, составители Свода оказались въ прямомъ противорѣчiи и съ самими собой, и съ Учрежденiемъ объ Императорской фамилiи, и съ актомъ 5 апрѣля.
Изъ приведенного выше текста ст. 5 Осн. Зак. ясно, что право заступленiя выставляется въ ней какъ отличительная особенность порядка престолонаслѣдiя въ женскихъ поколѣнiяхъ. Право же представленiя, т. е. наслѣдованiя ло линiямъ (Linealordnung) применяется внѣ всякаго сомнѣнiя и къ мужскимъ поколѣнiямъ.
Въ подлинномъ текстѣ Учр. Импер. фам. въ объясненiе «внутреннихъ между фамилiи Императорской распорядковъ» говорится, между прочимъ: «Константинъ, яко младшiй нашъ сынъ, не имѣя права къ заступленiю престола». Очевидно, заступленiе здѣсь никакъ не можетъ быть истолковано, какъ представленiе. Тутъ, напротивъ, совершенно отчетливо выражается различiе между заступленiемъ и представленiемъ. Представляют не престолъ, а линiю или лицо своего родоначальника; заступаютъ же, какъ здѣсь это прямо указано, именно престолъ.
Въ завѣщанiи Павла I, составленномъ имъ еще въ бытность наслѣдникомъ, точно такъ же прямо противополагается заступленiе и представленiе. Завещая различныя вещи старшему своему сыну Александру, Павелъ однѣ изъ нихъ завѣщаеть лично ему и его потомству по праву престолонаслѣдiя, и тогда говорить: «оставляю старшему моему сыну и по немъ въ родъ» [10] ; другiя же оставлялъ ему какъ наслѣднику престола съ тѣмъ, чтобы онѣ всегда переходили къ царствующему лицу, и тогда говорить: «отдаю старшему моему сыну въ первородство съ заступленiемъ» [11] .
Наконецъ, и въ самомъ Актѣ 5 апрѣля дано прямое объясненiе права заступленiя, изъ котораго явствуетъ съ очевидностью, что право заступленiя и право представленiя совершенно различныя вещи. Въ женскомъ поколѣнiи, говорится тамъ, «наслѣдуетъ ближняя родственница послѣдне-царствовавшаго, а въ недостаткѣ оной то лицо мужское или женское, которое заступаетъ ея мѣсто: что и есть заступленiе». Очевидно, «заступленiе» тутъ не можетъ означать «представленiе». При относительности понятiя «ближней родственницы», лицо женское, представляющее какую-либо линiю, всегда само и окажется ближайшей родственницей. Если дочь умерла, то внучка будетъ сама ближайшей родственницей. Всѣ женскiя лица, представляющiя ближнюю родственницу, въ недостаткѣ ея сами оказались бы ближними родственницами. Только при пресѣченiи всей линiи можетъ явиться недостатокъ ближней родственницы, и тогда престолонаслѣдiе переходить въ боковыя линiи, заступающiя тогда мѣсто ближней родственницы и ея поколѣнiя на престолѣ.
Такимъ образомъ, заступленiе, очевидно, означаетъ въ Актѣ 5 апрѣля не представленiе, а нѣчто существенно отъ него отличное.
Заступленiе есть особый порядокъ призыва къ наслѣдiю престола женскихъ линiй, начиная съ ближайшихъ къ послѣдне-царствовавшему представителю мужскаго поколѣнiя каждаго даннаго рода. А такъ какъ послѣдне-царствовавшимъ окажется всегда представитель младшей линiи, то чередованiе женскихъ линiй въ наслѣдованiи престола окажется при этомъ обратнымъ порядку первородства. Раньше будуть призваны младшiя женскiя линiи, а послѣ нихъ старшiя. Начало представленiя опредѣляетъ соотношенiе отдѣльныхъ лицъ въ одной и той же линiи: самый отдаленный потомокъ представляетъ своего родоначальника. Начало заступленiя опредѣляетъ соотношенiе различныхъ женскихъ линiй, заступающихъ другъ друга по степени близости къ послѣдне-царствовавшему представителю мужской линiи.
Если понимать такъ право заступленiя, то постановленiе ст. 5 Осн. Зак. окажется вполнѣ яснымъ и согласнымъ съ постановленiями Акта 5 апръля. Мужскiя поколѣнiя наслѣдують престолъ, начиная со старшаго по порядку первородства; женскiя же начиная съ ближайшаго къ послѣдне-царствовавшему представителю мужскаго поколѣнiя, по праву заступленiя. При отождествленiи же заступленiя съ представленiемъ получается совершенная несообразность.
Описательное разъясненiе общаго опредѣленiя ст. 5 въ ст. 6–13 Осн. Зак. нельзя назвать удачнымъ. Въ изданiи 1832 г. ст. 6 говорила о «царствующемъ Императорѣ»; всѣ другiя — просто объ «Императорѣ». Ввиду отсутствiя особаго указанiя, какой это императоръ, и въ виду того, что въ ст. 6 говорится о принадлежности наслѣдiя престола «прежде всѣхъ старшему сыну царствующаго Императора», а въ ст. 7, что «по пресѣченiи сего мужскаго поколѣнiя наслѣдство переходить въ родъ втораго сына Императора» и т. д., можно бы было предположить, что составители Свода во всѣхъ этихъ статьяхъ подъ императоромъ разумели все того же царствующаго императора. Но такое пониманiе приводить къ совершенно несообразнымъ выводамъ. Тогда совершенно устраненными отъ права наслѣдiя престола окажутся всѣ боковыя линiи, даже ближайшiя мужскiя. Право престолонаслѣдiя окажется ограниченнымъ только нисходящимъ потомствомъ каждаго царствующаго императора, чего вовсе не установляеть Актъ 5 апрѣля. Нельзя объяснить такое изложенiе ст. 6–13 и малою численностью въ то время императорской фамилiи. Понимая подъ императоромъ во всѣхъ этихъ статъяхъ царствующаго императора, пришлось бы признать неимѣвшимъ вовсе права на престолъ и великаго князя Михаила Павловича, чего, конечно, никто и тогда не думалъ. Въ манифестѣ 22 августа 1826 года (П. С. 3. № 537) прямо было признано за нимъ ближайшее право на престолъ на случай отсутствiя сыновей у Николая I.
Чтобы согласовать данное въ первомъ изданiи Свода изложенiе порядка престолонаслѣдiя съ постановленiями Акта 5 апрѣля, надо понимать въ ст. 7, 8, 9, 10, 11 выраженiя «сыновья Императора» не въ смыслѣ сыновей какого-либо опредѣленнаго императора, а вообще какого бы то ни было императора, такъ какъ въ ст. 85, 86 Учр. Имп. Фам., изд. 1832 г. объясняется выраженiе «сыновья государевы», т. е. всѣ, кромѣ первородныхъ, происходящiе по мужской линiи отъ какого-либо императора [12] . Только при такомъ пониманiи постановленiя ст. 6–13 окажутся объемлющими и наслѣдованiе въ мужскихъ боковыхъ линiяхъ. Но вмѣстѣ съ тѣмъ постановленiя эти окажутся и весьма неопределенными. Такъ, въ нихъ вовсе не указывается, кого именно при такомъ пониманiи надо считать вторымъ, третьимъ и т. д. «сыномъ Императора»?
При составленiи втораго изданiя Свода 1842 г. было повидимому обращено вниманiе на неясность первоначальнаго текста ст. 6–13 Осн. Зак. Редакцiя ихъ была нѣсколько измѣнена, а именно въ ст. 9, 10 и 11 къ слову «Императоръ» присоединено опредѣленiе «родоначальникъ». Въ такомъ видѣ статьи эти сохраняются безъ измъненiя и въ дѣйствующемъ изданiи 1892 года.
Въ установившейся такимъ образомъ редакцiи различается теперь «царствующiй Императоръ» (въ ст. 6), просто «Императоръ» (въ ст. 7 и 8) и «Императоръ родоначальникъ» (въ ст. 9, 10, 11). Выиграла ли отъ этого ясность изложенiя? Нетрудно убедиться, что, напротивъ, оно стало еще болѣе запутаннымъ.
Въ первомъ изданiи Свода возбуждало сомнѣнiе лишь то, кого надо понимать подъ «Императоромъ» въ отличiе отъ «царствующаго Императора». Теперь явилось новое также нигдѣ неопредѣленное выраженiе «Императоръ-родоначальникъ».
Кого надо разумѣть подъ «Императоромъ-родоначальникомъ»? На первый взглядъ можетъ показаться, что это Павелъ I. Въ соотвѣтствующихъ мѣстахъ Акта 5 апрѣля, изъ которыхъ составились ст. 9–11, вмѣсто теперешняго «Императора-родоначальника» говорилось именно о Павлѣ I, и онъ дѣйствительно есть общiй родоначальникъ всей царствующей династiи.
Но такое толкованiе приводитъ къ очевиднымъ несообразностямъ.
Если «Императоръ-родоначальникъ» — Павелъ I, то, окажется, что порядокъ престолонаслѣдiя опредѣляется счетомъ родства отъ двухъ императоровъ: царствующаго, который постоянно мѣняется, и родоначальника, который всегда остается одинъ и тотъ же Павелъ I. Это неизбежно приводитъ къ тому, что съ восшествiемъ на престолъ каждаго новаго императора, все болѣе и болѣе отдаленнаго потомка Павла I, и самый порядокъ престолонаслѣдiя будетъ изменяться, такъ какъ будетъ устраняемо отъ престолонаслѣдiя все большее и большее число женскихъ боковыхъ линiй. Въ самомъ дѣлѣ, если подъ «императоромъ-родоначальникомъ» разумѣть Павла I, то по пресѣченiи потомства ближайшей родственницы послѣдне-царствовавшаго представителя мужскихъ линiй, престолъ долженъ перейти въ женское поколѣнiе сыновей Павла I, Николая и Михаила, а потомъ въ поколѣнiе его дочерей Екатерины, Марiи, Анны, болѣе-же близкiя женскiя поколѣнiя сыновей Александра III и Александра II и ихъ дочерей останутся вовсе обойденными.
Всѣ эти недоумѣнiя, вызываемыя принятымъ въ Сводѣ изложенiемъ установленнаго Актомъ 5 апрѣля порядка престолонаслѣдiя, какъ я уже говорилъ, долгое время вовсе не обращали на себя вниманiя нашихъ государствовѣдовъ.
Первымъ, кто обратилъ вниманiе на нѣкоторую неясность постановленiй основныхъ законовъ о престолонаслѣдiи, былъ г. Эйхельманъ [13] . Но онъ не считалъ возможнымъ разрѣшить возникающiя изъ текста Свода недоумѣнiя доктринарнымъ толкованiемъ; и потому, вмѣсто истолкованiя подлежащихъ статей, предлагаетъ проектъ ихъ измѣненiя и дополненiя. Въ ст. 8 Осн. Зак. онъ находитъ необходимымъ къ слову «Императоръ» присоединить слово «родоначальникъ», и кромѣ того между 7 и 8 статьями включить новую статью, которая бы восполнила оставляемый ими пробѣлъ въ опредѣленiи порядка наслѣдованiя престола боковыми мужскими линiями.
Вопросъ, возбужденный г. Эйхельманомъ, однако, остался почти вовсе безъ дальнѣйшаго разъясненiя. Проф. Сокольскiй [14] считаетъ совершенно безспорнымъ, что императоръ-родоначальникъ Павелъ I, а на толкованiи статей 7 и 8 вовсе не останавливается. Проф. Алексѣевъ [15] говоритъ, что «по пресѣченiи женскаго поколѣнiя послѣдне-царствовавшей мужской линiи престолъ переходитъ къ женскому поколѣнiю самой первой мужской», причемъ онъ, однако, не объясняетъ, какая же это «самая первая мужская линiя»? Изложенiе порядка престолонаслѣдiя въ курсѣ проф. Алексѣева вообще по отличается точностью. Такъ, у него говорится даже, будто «для практическаго рѣшенiя вопроса, кто можетъ вступить на престолъ по праву первородства, должно держаться правила, что по этому праву всегда вступаетъ на престолъ ближайшiй родственникъ послѣдняго Императора». Но это совершенно невѣрно. Братъ или младшiй сынъ, безъ сомнѣнiя, болѣе близкiе родственники, нежели внукъ отъ старшаго сына, а между тѣмъ по порядку первородства не только внукъ, но и правнукъ и праправнукъ и т. д. безъ всякаго ограниченiя, если они происходятъ отъ первороднаго, исключаютъ и братьевъ, и младшихъ сыновей.
Неясность проф. Алексѣевъ усматриваетъ только въ 8 статьѣ, и не въ томъ, кого надо разумѣть въ ней подъ «Императоромъ», а въ томъ, будто бы въ концѣ статьи, вмѣсто словъ «отъ котораго право безпосредственно пришло», слѣдовало бы сказать «къ которому право пришло». Едва ли такая поправка дѣйствительно необходима. Законъ, очевидно, имѣетъ тутъ въ виду переходъ права не къ отдельному лицу, а къ целому женскому поколѣнiю и въ этомъ смыслѣ совершенно правильно говоритъ о лицѣ, отъ котораго это право пришло.
Самъ проф. Куплеваскiй въ своемъ курсѣ [16] утверждаетъ, что въ ст. 8 подъ «Императоромъ» надо разумѣть Павла I такъ-же, какъ въ ст. 9, 10, 11 его-же надо разумѣть подъ именемъ «Императора-родоначальника». Такое толкованiе предполагаетъ, что составители втораго изданiя Свода одно и то же лицо — Павла I — обозначали различно: и просто «Императоромъ» и «Императоромъ-родоначальникомъ». Такое отождествленiе различныхъ выраженiй, употребляемыхъ въ законъ, едва ли согласно съ правилами юридичсскаго толкованiя.
Да кромѣ того и оно приводить къ несообразнымъ выводамъ. Если принять предлагаемое проф. Куплеваскимъ толкованiе, что «Императоръ» въ ст. 8 означаетъ Павла I, то спрашивается, кого же понимать подъ «Императоромъ» въ ст. 7? Того-же Павла I? Но тогда окажется, будто бы по пресѣченiи всего мужскаго потомства старшаго сына царствующаго императора престолонаслѣдiе переходитъ не къ младшимъ сыновьямъ царствующаго, а прямо въ мужское поколѣнiе слѣдующихъ за Николаемъ I сыновей Павла, а за неимѣнiямъ таковыхъ даже прямо въ женское поколѣнiе. Если же, вопреки всѣмъ правиламъ толкованiя, предположить, что одно и то же выраженiе «Императоръ» въ двухъ рядомъ стоящихъ статьяхъ 7 и 8 употреблено въ различныхъ значенiяхъ и только въ 8 статьѣ означаетъ Павла I, а въ 7 статьѣ означаетъ царствующаго императора, то окажется, будто всѣ мужскiя боковыя линiи устранены вовсе отъ наслѣдiя престола. Кромѣ того, если признать, что «Императоръ-родоначальникъ» означаетъ Павла I, то, такъ какъ это означенiе явилось только въ изданiи 1842 г., пришлось бы допустить тогда, что въ 1842 г. порядокъ престолонаслѣдiя былъ существенно измѣненъ.
Всѣ эти несообразные выводы будутъ устранены и мы получимъ дѣйствительно согласное съ подлиннымъ текстомъ Акта 5 апрѣля толкованiе ст. 6–13 Осн. Зак., только признавъ, какъ я это дѣлаю въ своемъ курсѣ, что «Императоръ-родоначальникъ» не непремѣнно Павелъ I, а всѣ императоры, отъ которыхъ имѣются боковыя линiи, т. е. послѣдовательно отецъ, дѣдъ, прадѣдъ и т. д. послѣдне-царствовавшаго представителя мужскаго поколѣнiя.
Доводы, какiе могутъ быть выставлены за то, будто «Императоръ-родоначальникъ» означаетъ только Павла I, неубедительны. Если въ соотвѣтствующихъ ст. 9–11 Осн. Зак. мѣстахъ Акта 5 апрѣля говорится о Павлѣ I, то о немъ говорится тамъ и въ мѣстахъ, соотвѣтствующихъ ст. 6–8 Осн. Зак., и поэтому, послѣдовательно разсуждая, придется признать, что и «царствующiй Императоръ» ст. 6 — тоже Павелъ I. Съ другой стороны, родомъ наше законодательство называетъ вообще совокупность лицъ, связанныхъ единствомъ происхожденiя отъ одного лица. Такъ определяется родъ въ 1 ч. X т. Точно такъ-же и въ Осн. Зак. родомъ называется совокупность мужскихъ и женскихъ поколѣнiй, происходящихъ отъ одного лица. Поэтому, согласно терминологiи Свода царствующая династiя представляетъ одновременно и одинъ родъ — родъ Павла I, и совокупность многихъ родовъ — родовъ его сыновей, внуковъ, правнуковъ, и, сообразно съ этимъ, не только самъ Павелъ I, но и всѣ его сыновья, внуки, правнуки, имѣющiе потомство, являются одинаково родоначальниками — каждый, конечно, своего рода.
По мнѣнiю проф. Куплеваскаго, при такомъ толкованiи «получается большой курьезъ. Лицо, отъ котораго отсчитывается степень родства и определяется лицо, наслѣдующее престолъ, есть императоръ-родоначальникъ, а императоръ-родоначальникъ определяется тѣмъ, кто между послѣдне-царствующимъ императоромъ и лицомъ, призываемымъ на престолъ изъ боковой линiи (значить уже найденнымъ какимъ-то другимъ путемъ), является ихъ общимъ предкомъ. Это называется idem per idem».
Но кто хотя сколько-нибудь знакомъ съ прiемами счета родства въ гражданскихъ законахъ, тотъ, конечно, не усмотритъ въ моемъ толкованiи «большого курьеза». Ст. 1118 1 ч. Х т. постановляетъ, что «близость линiй побочныхъ опредѣляется происхожденiемъ ихъ отъ общаго родоначальника. Ближайшiя побочныя линiи суть тѣ, кои происходятъ отъ отца и матери; за ними слѣдуютъ тѣ, кои происходятъ отъ дѣда и бабки и такъ далѣе». Тутъ точно такъ-же предполагается, что «уже другимъ путемъ извѣстно», кто общiй родоначальникъ. И этотъ «другой путь», такъ смущающiй проф. Куплеваскаго, есть ни что иное, какъ фактическiя данныя о происхожденiи всѣхъ наличныхъ представителей рода. Безъ этихъ фактическихъ данныхъ, съ одними опредѣленiями закона, никакого родства опредѣлить невозможно. Если намъ не будутъ извѣстны кровныя связи наличныхъ представителей цapcтвующей династiи, никакое толкованiе статей закона, даже и толкованiе, предлагаемое проф. Куплеваскимъ, не сдѣлаетъ возможнымъ выяснить порядокъ призыва ихъ къ наслѣдiю престола. А если родословная таблица извѣстна, не хитро опредѣлить въ отношенiи ко всѣмъ членамъ династiи ихъ общихъ родоначальниковъ, и въ зависимости отъ того порядокъ близости боковыхъ линiй.
Поэтому, не рискуя представить «большой курьезъ», я настаиваю на данномъ мною толкованiи.
Ни одна изъ статей 6–13 Осн. Зак. не имѣетъ въ виду какого-либо опредѣленнаго конкретнаго лица. И «царствующiй Императоръ» ст. 6, и просто «Императоръ» ст. 7 и 8, и «Императоръ-родоначальникъ» ст. 9–11 — все это мѣняющiяся лица.
Въ статьяхъ этихъ послѣдовательно опредѣляются три случая наслѣдованiя престола. Ст. 6 говоритъ о преимущественномъ, наслѣдованiи «дѣтей Государевыхъ» (ст. 84 Учр. Имп. фам.), т. е. первородныхъ. Статья 7 — о наслѣдованiи всѣхъ вообще «Государевыхъ сыновей» (ст. 85 и 86 Учр. Имп. фам.), т. е. агнатовъ по нѣмецкой терминологiи. Статья 8 — о наслѣдованiи женскаго поколѣнiя послѣдне-царствовавшаго «сына Государева», или агната и, наконецъ, ст. 9–11 о наслѣдованiи женскихъ поколѣнiй, или когнатовъ, въ боковыхъ линiяхъ, мужскихъ и женскихъ.
[1] Записки Императ. Харьковскаго университета. 1894, книга 2, стр. 6.
[2] К. Д. Опытъ государственнаго права Россiйской Имперiи. Спб. 1833, стр. 4–10.
[3] Изслѣдованiе главныхъ положенiй основныхъ законовъ Россiйской Имперiи въ историческомъ ихъ развитiи. Харьковъ. 1839, стр. 58–62.
[4] Русское государственное право. Т. I. 1866, стр. 144–145.
[5] Система русскаго государственнаго права. Ч. I. 1886, стр. 96.
[6] Начала русскаго государственнаго права, I, 2 изд. 1892, стр. 173–174.
[7] Сборн. Русск. Ист. Общ., т. XXX, стр. 371. «Наслѣдiе престола и порядокъ его опредѣляются въ сводѣ слѣдующими словами»: и затѣмъ слѣдуетъ тексть указанныхъ статей.
[8] И третью, но та опредѣляетъ не порядокъ престолонаслѣдiя, а кругъ лицъ, имеющихъ право на престолонаслѣдiе.
[9] Примѣчанiе это сохранилось и въ дѣйствующемъ изданiи X т., ч. 1, въ статьѣ 1123. Основанное на немъ пониманiе права заступленiя принято всѣми, какъ безспорное. Вслѣдъ за другими и я самъ, въ своемъ Русскомъ государственномъ правѣ, держался такого пониманiя.
[10] Вѣстникъ Европы. 1867. Мартъ. М. И. Семевскiй. Матерiалы по русской исторiи. Стр. 315. Завѣщанiе, п. 42.
[11] Тамъ же, стр. 312. Завѣщанiе, п. 10: «аметистовый отъ жены моей шедшiй приборъ, на память ея ко мнѣ любви».
[12] По нѣмецкой терминологiи всѣ агнаты.
[13] Das kaiserlich-russische Thronfolge und Hausgesetz въ Archiv für öffentliches Recht. hrsggbn von Laband und Störk. B. III. 1887, SS. 108–110.
[14] Учебникъ русскаго государственнаго права. 1890, стр. 118.
[15] Русское государственное право. М. 1892, стр. 177, 178.
[16] Русское государственное право. Т. I. Харьковъ. 1894, стр. 133, 134.
